М.Л.Крейндлин. Комментарий к резолюции Всероссийского совещания руководителей государственных природных заповедников и национальных парков
С 5 по 7 октября 2015 года во Владивостоке проходило всероссийское совещание руководителей государственных природных заповедников и национальных парков » Состояние, проблемы и перспективы развития федеральной системы особо охраняемых природных территорий на современном этапе».
Казалось бы, из названия следует, что на совещании должны были в равной степени обсуждаться все насущные проблемы и перспективы развития сети ООПТ России, которой чуть больше чем через год исполнится 100 лет.
И таких проблем немало во всех сферах жизни, касающихся ООПТ. Наверное, так оно и было. Однако, достаточно бегло посмотреть на резолюцию, чтобы понять, что именно по мнению нынешнего руководства (тщу себя надеждой, что большинство сотрудников ООПТ думают не так) системой ООПТ России является основными «проблемами и перспективами».
Для начала немного статистики. В тексте Резолюции Слово «охрана» (в разных формах) встречается 10 раз, Слова «наука» и «мониторинг» (в разных формах) — 11 раз. Слова «летопись природы» не встречаются вообще (видимо, с этими важнейшими документами, которые в значительной степени определяют ценность заповедной науки (если я в этом что-то понимаю) никаких проблем и перспектив нет.
Зато, слово «туризм» встречается 35 раз. И не просто встречается. Уже в первых пунктах Резолюции произносятся очень громкие слова:
«3. Позиционировать познавательный туризм на ООПТ как национальный бренд России и осуществлять последовательные шаги по его продвижению на российских и международных туристских рынках.
4. Отметить, что познавательный туризм на ООПТ – это инструмент формирования общественной поддержки системы заповедников и национальных парков, экологического просвещения граждан России, значимый вклад федеральной системы ООПТ в формирование положительного имиджа нашей страны в мире.
И дальше, в основном про это. Как следует из приведенной статистики, в резолюции вопросам туризма посвящено в 3 раза больше пунктов, чем основным направлениям работы заповедников (охране, науке, мониторингу).
То есть, из всего этого, можно сделать однозначный вывод – в ближайшее время, именно развитие туризма, познавательного конечно (вот только, кто бы знал, что это такое) будет являться основным вектором развития сети федеральных ООПТ будет именно развитие туризма.
Причем, он внедряется во все федеральные ООПТ вне зависимости от статуса, расположения, туристической привлекательности и допустимости его с точки зрения выполнения основных задач. Не делается никакого развития между государственными природными заповедниками и национальными парками (и вообще, не сведущий человек, прочтя Резолюцию, может вполне справедливо решить, что в России есть только одна категория ООПТ, основная задача которой – развитие туризма).
Об этом, красноречиво говорят некоторые пункты резолюции:
16. Определить для каждой ООПТ участки, где рекомендуется развитие познавательного туризма, а также возможные ограничения для этих участков, связанных с сезонными и иными природными явлениями, а также с целями посещения территории.
17. Определить для каждой ООПТ ключевые объекты показа посетителям, в том числе:
уникальные ландшафты (в природном, историко-культурном, эстетическом и ином значимом аспекте);
представляющие особый интерес объекты животного и растительного мира, а также иные уникальные объекты (пещеры, останцы, карсты и др.);
объекты историко-культурного значения.
18. Разработать и представить на утверждение в Минприроды России в 2016-2017 гг.:
стратегию развития познавательного туризма для каждой ООПТ, на основе проведенного анализа природного и историко-культурного потенциала территории, с учетом необходимости минимизации антропогенного воздействия на природные комплексы;
среднесрочные планы развития познавательного туризма для каждого федерального учреждения.
21. Разработать пакет экскурсионных программ для различных категорий посетителей на каждой ООПТ, уделяя приоритетное внимание демонстрации диких животных в естественной среде обитания.
22. Обеспечить разработку и реализацию комплекса биотехнических мероприятий, гарантирующих возможность демонстрации посетителям диких животных в природных условиях и не приводящих при этом к негативным изменениям природных экосистем.
Ключевым в этих пунктах является слово «каждый». То есть, отвертеться не должен никто.
В связи с этим, возникает только 1 вопрос. А в чем тогда, все-таки, по мнению руководства Министерства различие между задачами заповедников и национальных парков? Может, тогда честнее будет вообще ликвидировать заповедники и торжественно отрапортовать, что к 100-летию создания первого заповедника, последний был ликвидирован, как пережиток прошлого тысячелетия?
Конечно, Руководство Минприроды вслух этого никогда не скажет. Потому что понимает, что это может вызвать не только бегство из системы большого количества сотрудников, которые не согласны с таким поворотом событий, но и массовые протесты граждан России (которые уже не раз доказали, что для них важна судьба заповедной системы), что наверняка не понравится высшему руководству государства (опять же примеры уже были – стоило Минприроды пролоббировать закон, разрешающий перевод любого заповедника в национальные парки, как через месяц появилось поручение Президента № Пр-210, которое фактически дезавуировало этот закон).
Тем не менее, текст резолюции красноречиво свидетельствует, что именно такое направление (невелирование различий между заповедниками и нацпарками), становится генеральной линией руководства Минприроды.
К чему это приведет даже трудно предположить. Но то, что в результате будут страдать ценные природные объекты, ради которых, собственно, и создавались ООПТ, сомневаться не приходится.
К сожалению, уже есть конкретные примеры. Так, Висимский заповедник в охранной зоне (что безусловно правильно в принципе) создает инфраструктуру для развития того самого познавательного туризма. Вот только есть нюанс – в 30 м от одного из строящихся объектов находится гнездо сокола-сапсана. Специалисты однозначно говорят, что в таком соседстве сапсан жить не будет. А значит, производится нарушение мест обитания объектов животного мира, занесенных в Красную книгу РФ. Вообще, за это как минимум полагается привлечь виновных к административной ответственности. Научные сотрудники заповедника пытались убедить директора в недопустимости такого размещения туристической инфраструктуры. Но, вместо этого, зам.директора по науке сам находится на грани увольнения (ссылка) .А ведь, строго говоря, директор строго следует резолюции, «уделяя приоритетное внимание демонстрации диких животных в естественной среде обитания».
Да, конечно, в Резолюции есть правильные слова про недопустимость причинения вреда природным экосистемам. Вот только на практике, как мы видим, все получается не так.
В этой связи, особую тревогу вызывает пункты, касающиеся внедрения в практику развития познавательного туризма концессионных механизмов и частно-государственного партнерства.
Эти механизмы, которые активно внедряются в самые коррупциоемкие отрасли (строительство дорог, например) и четко ассоциируются с такими понятиями как «откат» и «взятка». Внедрение их в заповедной системе с почти 100% вероятностью повлечет за собой развитие коррупции, а также может вызвать значительное усиление антропогенной нагрузки на ООПТ, поскольку в такой ситуации туризм будут развивать не сами сотрудники ООПТ, а внешние организации, заинтересованные только в получении прибыли.
К сожалению, и помимо туризма, в Резолюции есть и иные положения, вызывающие, мягко говоря, вопросы. Например, пункты, касающиеся пожаров (комментарий подготовлен руководителем противопожарной программы Гринпис России Григорием Куксиным).
«определение порядка профилактических отжигов, в первую очередь – на непокрытых лесом и подверженных природным пожарам участках ООПТ и сопредельных с ними территорий;»
Следует учесть, что проведение профилактических отжигов на территориях ООПТ не в случае крайней необходимости (например, в целях тушения уже действующего пожара) может расцениваться как уголовно наказуемое деяние. Тем более незаконным будет практика применения сотрудниками ООПТ выжиганий на сопредельных землях. Пока нет федеральных правил (порядка) проведения таких выжиганий, каждое решение о проведении таких огневых работ может быть расценено как незаконное.
Кроме того, корректно говорить только о практике создания (в исключительных случаях, когда иными средствами пожарную безопасность нельзя обеспечить) противопожарных полос по границам ООПТ с целью предотвращения перехода огня с сопредельных территорий. Идея профилактических выжиганий в каких-либо иных целях и масштабах противоречит идеям охраны природы и не может быть реализована на ООПТ. Практика проведения таких выжиганий на сопредельных землях допустима также только в случае, когда иными способами обеспечить пожарную безопасность невозможно. В такой ситуации эти выжигания должны согласовываться с органами местного самоуправления, органами пожарной охраны, а в случае выжиганий на территории лесного фонда с органами управления лесами, и проводиться соответствующими службами (с контролем со стороны работников ООПТ).
В настоящий момент у нас в стране и так имеет место абсолютно массовая и крайне опасная традиция проведения так называемых профилактических выжиганий как населением, так и некоторыми органами власти и местного самоуправления. Задача системы ООПТ – искоренить эту практику хотя бы на сопредельных с ООПТ территориях.
В такой ситуации при разработке любых документов, регламентирующих огневые работы следует соблюдать предельную осторожность и проводить самые широкие предварительные консультации с профессиональным сообществом, профильными общественными организациями.
Кроме того, в тексте Резолюции просят обеспечить
«возможность принятия природоохранными органами решений об отказе от тушения лесных пожаров на крупных труднодоступных участках ООПТ в определенных случаях;»
Сама идея о возможности отказа от тушения некоторых лесных пожаров рассматривается в последние годы (и законодательно еще никак не закреплена) только в силу экономических причин (необходимость выбирать между спасением населенных территорий и удаленных участков леса). Практика отказа от тушения — это всегда риск получения неуправляемого катастрофического пожара, который так или иначе может привести к огромному ущербу для природы и здоровья людей. Когда такое решение принимается для сосредоточения сил для спасения людей, этот риск может быть оправдан. Когда решение идет об отказе от тушения пожара на ООПТ (то есть заведомо более ценной природной территории, чем все сопредельные), эти аргументы не действуют. Напротив, отказ от тушения пожара в границах ООПТ приведет к тому, что пожар неизбежно при неблагоприятных погодных условиях выйдет и на сопредельные территории (лесной фонд, возможно, арендные участки, объекты инфраструктуры, населенные пункты). Репутация системы ООПТ и так постоянно страдает из-за обвинений в том, что с заповедных территорий пожары часто приходят на другие земли. При законодательном закреплении практики отказа от тушения части пожаров, эта проблема только усилится. При этом, разумеется, никто не оспаривает того, что спасение жизни людей всегда при тушении пожара является высшим приоритетом и, если пожар угрожает людям, все силы и средства распределяются так, чтобы обеспечить безопасность людей. Решение о таком перенаправлении или перераспределении сил во время пожара не требует никаких законодательных изменений.
При профилактике и тушении природных пожаров использовать опыт и ресурсы добровольных противопожарных формирований, содействовать их профессиональной подготовке.
Следует учитывать, что добровольные пожарные формирования (то есть формирования, созданные в соответствии с ФЗ№100 «О добровольной пожарной охране») в большинстве случаев не существуют (не функционируют) в реальности. Кроме того, ни одно из них не соответствует в полной мере требованиям закона (хотя бы по причине того, что порядок медицинского освидетельствования добровольных пожарных так и не разработан). В связи с этим, целесообразно учитывать опыт и взаимодействовать с профильными общественными организациями, занимающимися реальной работой по борьбе с пожарами, а не с подразделениями ДПО. Кроме того, надо учитывать, что профессиональной подготовкой в области борьбы с пожарами работников системы ООПТ систематически практически нигде не занимаются. Поэтому сложно говорить о возможности содействия со стороны заповедников или нацпарков в профессиональной подготовке ДПО. Было бы гораздо правильнее добиваться организации систематического профессионального обучения в этой сфере самих работников ООПТ.
Не меньшую обеспокоенность вызывают и пункты, касающиеся рубок леса.
Собственно их всего 2. Минприроды предложено проработать возможность внесения изменений в законодательство, в части установления возможности проведения санитарно-оздоровительных мероприятий и рубок единичных деревьев, представляющих угрозу жизни людей и объектам инфраструктуры, с последующим внесением соответствующих изменений в лесохозяйственные регламенты, проекты освоения лесов и лесные декларации;
А также внести изменения в уставы ФГБУ, предусматривающие возможность реализации древесины от всех видов рубок, проводимых в заповедниках и национальных парках.
Первый пункт достаточно странен. Выборочные санитарные рубки итак можно проводить везде, кроме участков, заповедника, полностью исключенных из хозяйственной деятельности и заповедных зон национальных парков. Сплошные санрубки в заповедниках проводить запрещено (статья 103 Лесного кодекса), а в национальных парках запрещено только там, где это прямо запрещено положением.
То есть, смысл этого пункта — разрешить любые санитарные рубки во всех без исключения участках и зонах заповедников и парков? Абсурд? Однако, если сопоставить его со следующим пунктом (о реализации древесины), все становится более-менее понятно. Закладывается возможность зарабатывать деньги не только на туризме, но и на продаже древесины.
К слову сказать, ничего нового в этом нет, по крайней мере для национальных парков. Пока они находились в системе федеральной службы лесного хозяйства, объем заготовок древесины в некоторых парках превышал объемы соседних лесхозов. К сожалению, зачастую они велись незаконно и являлись поводом для возбуждения нескольких уголовных дел (Сочинский нацпарк, нацпарк «Припышминские Боры», нацпарк «Нечкинский»). Пришлось приложить не мало усилий (тогда я еще работал в МПР), чтобы сломать эту практику.
Но теперь, похоже, есть желание ее возродить и распространить и на заповедники. А возможностей для злоупотреблений в сфере сан.рубок сейчас масса. Во-первых, отсутствуют четкие нормативы их проведения (которые, кстати, в 90-е годы существовали). Действующие правила санитарной безопасности в лесах не содержат четких требований к проведению сан.рубок.
А единственный документ, который ранее устанавливал правила проведения таких рубок (Руководство по проведению санитарно-оздоровительных мероприятий) отменен, а новый не принят.
То есть, рубите, товарищи, что хотите и где хотите. Наверное, не трудно представить, что произойдет с заповедниками и парками, если разрешить в них рубить лес и продавать древесину.
А желание такое у некоторых имеется. В этой связи нельзя не упомянуть уже неоднократные (хотя пока неудачные) попытки Минприроды утвердить положение о заповеднике «Кологривский лес», предусматривающее возможность проведения рубок (в том числе санитарных) во всех лесных кварталах заповедника (ссылка).
Напоследок, хочется сказать о том, чего в Резолюции нет.
Там, например, совсем нет предложений по повышению заработной платы государственных инспекторов в области охраны окружающей среды. А эта проблема, к сожалению, во многих ООПТ стоит чрезвычайно остро. Совсем недавно, один из заместителей директора национального парка по охране жаловался мне, что на ту зарплату, которую он может предложить людям, идут только пенсионеры. А вся молодежь идет в структуры Газпрома, где зарплаты в несколько раз выше, а работа проще и спокойнее. Конечно, соперничать с «Газпромом» заповедники и парки вряд ли смогут. Но, постараться дать людям хотя бы минимально достойную зарплату – наверное было бы правильно. Ведь, проблема не только в благосостоянии людей. Люди пенсионного возраста в основном (есть конечно исключения) вряд ли способны эффективно охранять ООПТ. А значит, страдают сами территории.
В заключении, очень хочется надеяться, что большинство сотрудников ООПТ все-таки не разделяют тех мыслей, которые заложены в основу Резолюции последнего совещания руководителей заповедников и парков. А значит, у нашей заповедной системы есть шанс сохраниться и перенести нынешнее, не самое легкое для нее время.
Михаил Крейндлин, руководитель программы по особо охраняемым природным территориям Гринпис России
