30 марта 2018 года на сайте Республиканского агентства лесного хозяйства Бурятии были размещены акты лесопатологических обследований по Гремячинскому участковому лесничеству Кикинского лесничества Республики Бурятия. Все обследованные участки, общим числом 41, попадают в границы государственного природного заказника «Прибайкальский», центральной экологической зоны Байкальской природной территории, и объекта Всемирного наследия ЮНЕСКО «Озеро Байкал». Общая площадь обследованных участков составляет 919,3 гектара, по всем назначены выборочные санитарные рубки (поскольку сплошные на этой территории запрещены). Ссылка:
Акты лесопатологического обследования
Все акты подписаны исполнителем работ по проведению лесопатологического обследования С.А.Пономаревым, и, что самое интересное, во всех значится одна и та же дата проведения обследований — 27 июля 2017 года. Никакие иные специалисты-лесопатологи в актах не упоминаются. Таким образом, согласно актам, один человек за день обследовал больше сорока участков леса, крайние из которых удалены друг от друга более чем на 25 километров, причем в труднопроходимой горной местности с небольшим количеством дорог. Даже при визуальном лесопатологическом обследовании, и уж тем более при инструментальном (именно инструментальный способ указан в актах), с учетом времени, необходимого для проведения всех оценок и записи всех данных, содержащихся в актах ЛПО (в том числе по каждому выделу, и по временным пробным площадям — все это в актах есть), он должен был перемещаться между участками со скоростью, превышающей скорость звука. Таким образом, если исходить из актов лесопатологического обследования, С.А.Пономарев — лесопатолог не простой, а, как минимум, сверхзвуковой.
Лес, который описал в своих актах господин Пономарев, тоже уникален — в реальной тайге такого не бывает. Согласно актам, деревья распределяются по категориям состояния очень странным образом — некоторые категории вообще отсутствуют, а доля других, наоборот, необъяснимо велика. Вот, например, уменьшенное изображение приложения 1.1 к акту лесопатологического обследования № 6 (квартал 335, площадь обследованного участка — 133,2 гектара). Цифрами отмечены столбцы, соответствующие категориям состояния: 1 — «без признаков ослабления», 2 — «ослабленные», 3 — «усыхающие», и 4 — «старый сухостой». Обратите внимание: на 133 гектарах дикого таежного леса вообще отсутствуют (с точностью до сотых долей процента) деревья без признаков ослабления и деревья ослабленные, а также старый сухостой. Основная часть запаса распределяется между категориями «сильно ослабленные» и «свежий сухостой», при этом в 14 выделах из 16 деревья категории «усыхающие» совсем отсутствуют, а в двух на них приходится совсем незначительная часть древостоя. Старого ветровала, бурелома и аварийных деревьев нет вовсе ни в одном из выделов. При этом причина ослабления для всех выделов указана одинаковая — «устойчивый низовой пожар 1-3-летней давности высокой интенсивности». Кто-нибудь из тех, чья работа связана с лесом, кто представляет себе, как выглядит дикий лес и какими бывают последствия устойчивого низового пожара 1-3-летней давности высокой интенсивности — может представить себе лес с таким распределением деревьев по категориям состояния? Чтобы в нем совсем не было деревьев без признаков ослабления и просто ослабленных, было много сильно осблабленных и свежего сухостоя, но при этом совсем не было усыхающих и старого сухостоя, а также старого ветровала и бурелома? А чтобы такое распределение деревьев по категориям состояния было подтверждено инструментальным лесопатологическим обследованием?
Получается, что лесопатолог С.А.Пономарев, передвигаясь по труднопроходимому горному лесу со скоростью, превышающей скорость звука, за один день провел инструментальное лесопатологическое обследование 919 гектаров леса, обнаружил совершенно уникальное и никакими рациональными причинами необъяснимое санитарное состояние этого леса (причем повсеместно), составил акты и представил их в Республиканское агентство лесного хозяйства — а исполняющий обязанности руководителя агентства Д.В.Баклашкин почему-то не удивился, ничего не заподозрил, и также в один день (30 марта 2018 года) все эти акты утвердил.
Кто же выиграл от этих странных физических и биологических явлений (перемещения лесопатолога по лесу со сверхзвуковой скоростью и биологически невозможного распределения деревьев по категориям состояния)? Если верить ЕГАИС учета древесины и сделок с ней, вся эта территория находится в аренде у ООО «Бойл», которое занимается заготовкой древесины, и продает эту древесину через посредников, опять же согласно ЕГАИС УД, широкому кругу китайских потребителей. А китайские потребители очень любят крупный сосновый пиловочник, хоть бы он даже на бумаге числился древесиной из сильно ослабленных деревьев и свежего сухостоя.
Поскольку в реальной жизни лесопатологи пока не могут перемещаться по труднопроходимой горной местности со скоростью звука, а распределение деревьев в насаждении (в том числе поврежденном низовом пожаром) подчиняется определенным биологическим законам — можно предположить, что на самом деле инструментальное лесопатологическое обследование на этих участках не проводилось, и что реальное состояние древостоев совсем иное, чем указано в актах ЛПО (а сведения, указанные в актах, недостоверны). То есть главная причина рубок состоит, скорее всего, не в повреждении насаждений устойчивым низовым пожаром, а в колоссальном неудовлетворенном китайском спросе на высококачественную сосновую древесину, сметающем любые запреты и ограничения на рубки хоть в заказниках, хоть в центральной экологической зоне Байкала, хоть в границах объекта Всемирного наследия ЮНЕСКО.
В связи с тем, что акты лесопатологического обследования, размещенные на сайте Республиканского агентства лесного хозяйства Бурятии, выглядят весьма подозрительно и, предположительно, содержат недостоверную информацию — Гринпис России обратился в Департамент лесного хозяйства по Сибирскому федеральному округу с просьбой о проведении проверки обоснованности назначенных на 2018 год санрубок, и законности проведения аналогичных рубок в 2017 году.
