«В Год экологии восстановлены леса на площади 800 тыс. га», «в 2017 г. искусственное восстановление лесов выполнено, как и планировалось, в объеме 800 тыс. га лесов, что соответствует уровню выбытия леса в результате сплошных рубок. Этот показатель значительно выше уровня 2016 г.» — сообщает официальный сайт Минприроды России со ссылкой на выступление министра С.Е.Донского на заседании оргкомитета «Года экологии» в Кремле. Ссылка:
В Год экологии восстановлены леса на площади 800 тыс. га
Что эти цифры реально значат?
Во-первых, они гарантированно ошибочны даже с формальной точки зрения. Согласно данным ЕМИСС, площади «лесовосстановления» (почему в кавычках — см. ниже) в России составляют в последнее десятилетие 800-900 тыс. га в год (например, 863,7 тыс. га в 2014 году, 802,9 тыс. га в 2015 году, 842,7 тыс. га в 2016 году). Данные о доле лесных культур в ЕМИСС есть только за 2013 год — 21,2%. В 2013 году общая площадь лесовосстановления, согласно данным ЕМИСС, составила 870 330 гектаров, то есть площадь искусственного лесовосстановления должна была составить около 185 тысяч гектаров. Существенно вырасти площадь искусственного лесовосстановления за прошедшие четыре года не могла, поскольку для этого потребовался бы существенный рост занятых в лесном хозяйстве людей, техники и количества посадочного материала — но ничего такого в российском лесном хозяйстве в 2013-2017 годах не наблюдалось.
Таким образом, просто исходя из возможностей российского лесного хозяйства, площадь искусственного лесовосстановления в России в 2017 году могла в самом лучшем случае составить около двухсот тысяч гектаров — это в четыре раза меньше того, о чем говорится в сообщении на сайте Минприроды (неизвестно, насколько точно оно соответствует той информации, которая приводилась на заседании в Кремле, а не является ошибкой пресс-службы). Все остальное проведенное «лесовосстановление» — это так называемое «естественное» и отчасти, возможно, «комбинированное» (последнее, впрочем, погоды не делает).
Естественное лесовосстановление в нашей суровой лесной реальности чаще всего состоит в забрасывании вырубленного участка на произвол судьбы. В абсолютном большинстве случаев такие заброшенные на произвол судьбы участки (вырубки) довольно быстро зарастают лесом — правда, обычно совсем не таким, в каком в ближайшие десятки лет можно будет вести осмысленное и экономически эффективное лесное хозяйство. Обычным результатом естественного лесовосстановления является так называемая «смена пород» — образование березняков и осинников на месте былых хозяйственно ценных хвойных или твердолиственных лесов. Большинство таких лесов, спонтанно образующихся на вырубках, особенно в таежной зоне, на многие десятки лет выпадает из какого-либо хозяйственного использования — а растущий из-за этого дефицит хозяйственно ценной древесины лесозаготовители компенсируют вовлечением в рубку все новых и новых диких лесов, в том числе имеющих уникальную природную и социальную ценность, вплоть до официально планируемых или даже существующих особо охраняемых природных территорий.
Однако, и искусственное лесовосстановление — создание лесных культур — в нашей стране в подавляющем большинстве случаев приводит к тому же самому результату: через 20-30 лет на участках, где было проведено искусственное лесовосстановление, вырастает практически в точности такой же лес, какой вырос бы при оставлении вырубок на произвол судьбы. На вырубках таежной зоны к 20-30-летнему возрасту от высаженных ранее лесных культур или совсем ничего не остается, или остаются жалкие остатки, которые можно обнаружить только в результате тщательных поисков.
Это один участок леса, снятый сверху и снизу. Господствующий полог древостоя представляет собой почти чистый березняк с небольшой примесью осины и единичными деревьями ели, выросшими из подроста, сохранившегося при рубке. Лесные культуры ели на части площади погибли совсем, на части — представлены рядами сильно угнетенных деревьев. Продуктивное и хозяйственно ценное еловое насаждение на этом участке создать не удалось, все затраченные на посадку лесных культур силы и средства оказались потраченными впустую.
Причина очевидна: отсутствие качественного ухода за высаженным молодым лесом. То, что в российском лесном хозяйстве называется «искусственным лесовосстановлением» (да и вообще «лесовосстановлением»), на самом деле представляет собой лишь первый и далеко не самый главный этап воспроизводства молодого ценного леса на месте вырубленного или сгоревшего. Результат этого воспроизводства в первую очередь зависит от более поздних этапов — специальных рубок ухода (осветлений и прочисток), направленных на получение молодого сомкнутого леса с целевым составом и целевой густотой. Отсутствие качественных осветлений и прочисток почти всегда «обнуляет» результаты посадки лесных культур, какой бы успешной и грамотной эта посадка ни была сама по себе.
Иногда, впрочем, лесные культуры гибнут и раньше, до наступления периода осветлений и прочисток — в силу низкого качества работ, нарушения технологии посадки, или выбора неправильной технологии. Вот свежий пример оттуда же: посадка сеянцев сосны в дно борозд на переувлажненном участке привела к тому, что в период дождей сеянцы оказались целиком залитыми водой. Сосна обыкновенная — не самое подходящее дерево для такой «аквакультуры», и большинство таких затопленных сеянцев неизбежно погибнет.
Это, кстати говоря, не какой-то рядовой никому не известный лесопользователь, а очень крупный и сертифицированный по системе FSC, осуществляющий «экологически ответственное, социально выгодное и экономически жизнеспособное» управление лесами.
В результате преимущественно низкого качества посадки и почти полного отсутствия качественного последующего ухода абсолютное большинство создаваемых в нашей стране лесных культур или вовсе гибнет, или сохраняется в виде какой-то жалкой примеси к лесам естественного происхождения; силы и средства, потраченные на искусственное лесовосстановление, оказываются потраченными впустую. Исключения есть, но они невелики, и в большинстве случаев приходятся на густонаселенные регионы малолесной зоны, или на немногих наиболее добросовестных арендаторов. Такая ситуация сохраняется на протяжении многих десятилетий — практически с самого начала интенсивного промышленного освоения таежных лесов. Это ведет не только к колоссальным экономическим потерям, но и к социальным бедствиям (из-за исчерпания хозяйственно ценных лесных ресурсов и отсутствия рабочих мест, которые могло бы приносить полноценное лесное хозяйство, в стране нищают, деградируют и забрасываются многие тысячи лесных деревень и поселков), и к потерям уникальных природных территорий (если ценная хвойная древесина не выращивается на ранее освоенных лесных землях — промышленникам приходится добывать ее в оставшихся диких лесах).
Так что заявление Минприроды о том, что в Год экологии восстановлены леса на площади 800 тысяч гектаров, и что искусственное лесовосстановление соответствует уровню выбытия леса в результате сплошных рубок, свидетельствует лишь о сохранении в нашем лесном секторе классической стратегии «самодовольства без развития», и больше, к сожалению, ни о чем.
* * *
Ссылки на некоторые предыдущие сообщения по этой теме:
Об итогах работ по лесовосстановлению в России в 2016 году
Поморье перевыполнило план по лесовосстановлению: хорошо это, или плохо, или вообще никак?
Один из важнейших показателей, отличающих интенсивное хозяйство в лесу от экстенсивного — соотношение площадей лесовосстановления и ухода за молодняками
http://www.forestforum.ru/
