На протяжении последних почти двух десятилетий главной и почти единственно значимой системой добровольной лесной сертификации в России была система FSC (Forest Stewardship Council). Вторая система, широко распространенная в мире и появившаяся в России уже давно — PEFC (Programme for the Endorsement of Forest Certification, ранее Pan European Forest Certification) — до последнего времени играла несравнимо меньшую роль, почти не влияя на практику лесоуправления и лесопользования. Сейчас ситуация начала меняться, и в последний год наметился явный рост PEFC — по своей значимости она еще не сравнима с FSC, но уже настолько заметна, что на нее стоит обратить серьезное внимание.
Одной из причин роста заинтересованности российских лесопользователей в этой системе сертификации могут быть проблемы у ее главного конкурента — системы FSC: глобальная неудача с воплощением в жизнь так называемой «Инициативы 65» (решения 2014 года, направленного на сохранение малонарушенных лесных территорий), чрезмерное увлечение поддержкой проблемных арендаторов в зонах пионерного освоения тайги, явное разочарование многих заметных экспертов и организаций, а также неизбежные для такой огромной системы внутренние управленческие проблемы. Система FSC пытается стать лучше — но гиганту сделать это очень трудно, к тому же многие недуги уже слишком сильно запущены и с трудом поддаются лечению, а возможный результат этого лечения пока не очевиден. В этих условиях многие нуждающиеся в сертификации лесопользователи пытаются подстраховаться, и обзавестись вторыми сертификатами (как бы запасными), или даже первыми, но более простыми в получении. Образно говоря — если не получится пользоваться преимуществами, которые дает сертификат «лесных отличников» (примерно так многими далекими от леса потребителями воспринимается FSC), иметь хотя бы сертификат «лесных не двоечников».
Как бы то ни было, весьма вероятно, что система PEFC в ближайшие годы получит в нашей стране более широкое распространение, и станет «ключиком», открывающим для наших лесопользователей те или иные рынки лесной продукции. В условиях правового хаоса и слабости государственных органов управления лесами система добровольной лесной сертификации может быть серьезной силой, оказывающей влияние на практику лесопользования (а может и не быть, в зависимости от требований и качества этой системы). Чего же мы можем ждать от PEFC, если эта система лесной сертификации вырастет и станет в нашей стране сравнимой по размеру и влиятельности с FSC?
Пока об этом можно судить в первую очередь по стандарту лесоуправления и лесопользования, введенному сравнительно недавно — 16 февраля 2016 года. Ссылка:
Стандарт лесоуправления и лесопользования PEFC-RUSSIA-ST-01-2015
Стандарт большой, многие его положения не имеют никакого отношения к сфере деятельности природоохранных организаций в целом и Гринпис в частности, поэтому детально разбирать его не будем. Отметим три важнейших недостатка, каждый из которых может привести к серьезным проблемам и к тому, что сертификация по системе PEFC в конце концов не будет обеспечивать даже минимально приемлемое с природоохранной точки зрения управление лесами и лесопользование.
Во-первых, стандарт слишком мелочный: он включает в себя 398 индикаторов, многие из которых касаются совсем мелких деталей, причем часто практически дублируют требования российского законодательства. В этом отношении PEFC не просто повторяет, но и усиливает ошибки своей «старшей сестры» — FSC: на фоне множества мелких индикаторов, соблюдение которых приходится проверять при аудите, действительно важные вещи просто теряются. Из профессиональной оценки наиболее важных и потенциально проблемных сторон управления лесами и лесопользования сертификация превращается в беглую оценку «тысячи мелочей». Добросовестным и нацеленным на качественную работу аудиторам это только мешает, зато недобросовестным — помогает «не замечать» крупные недостатки в работе сертифицированных лесопользователей. В любом случае, качественно оценить выполнение почти четырехсот индикаторов при сравнительно коротком аудите практически невозможно — а это создает почти непреодолимую мотивацию к халтуре и формализму.
Во-вторых, стандарт вообще никак в явном виде не регулирует вопросы сохранения малонарушенных лесных территорий и вообще крупных массивов дикой природы. В нем много индикаторов, касающихся сохранения редких видов или экосистем, но нет требований по сохранению именно крупных нефрагментированных территорий дикой природы. Это означает, что стандарт никак не регулирует, по крайней мере в явном виде, вопросы сохранения и использования малонарушенных лесных территорий — важнейшей категории лесов высокой природоохранной ценности, имеющей ключевое значение для долгосрочного сохранения естественного биоразнообразия таежных лесов и их глобальных средообразующих функций. Применение этого стандарта в зонах пионерного освоения тайги будет вести к сохранению и поддержанию экстенсивной модели лесопользования, ориентирующейся на добычу древесины в сохранившихся диких лесах — то есть ровно на то, что было и остается главным источником проблем в работе системы FSC.
В-третьих, требования стандарта в части, касающейся неистощительности лесопользования, откровенно слабы, и по сути не предусматривают ничего нового по сравнению с требованиями действующего законодательства (которое, как показывает практика его применения, допускает быстрое истощение и опустошение хозяйственно ценных лесов). В стандарте используются понятия «допустимые нормы неистощительного пользования лесными ресурсами» и «расчетная лесосека» без определения того, как эти понятия соотносятся друг с другом; при этом первое сводится к сбалансированности объемов заготовки древесины и прироста, а по второму просто пересказываются требования действующего законодательства. На практике соотношение объемов заготовки древесины и прироста никак не характеризует неистощительность: вклад в прирост вносят все леса, а истощаются — хозяйственно ценные, в таежной зоне прежде всего спелые хвойные. Расчетная же лесосека в том виде, в каком она существует сейчас, как раз и обеспечивает быстрое истощение хозяйственно ценных лесов (не говоря уже о том, что по закону она рассчитывается для лесничеств и лесопарков, а сертифицируются обычно арендные участки).
Фактически установленные этим стандартом требования не могут обеспечить соответствие принятому в рамках системы PEFC определению устойчивого управления лесами: «The stewardship and use of forests and forest lands in a way, and at a rate, that maintains their biodiversity, productivity, regeneration capacity, vitality and their potential to fulfil, now and in the future, relevant ecological, economic and social functions, at local, national, and global levels, and that does not cause damage to other ecosystems» (примерный перевод: «Управление лесами и использование лесов и лесных земель теми способами и с той интенсивностью, которые обеспечивают поддержание их биоразнообразия, продуктивности, способности к возобновлению, жизнеспособности и способности выполнять, сейчас и в будущем, соответствующие экологические, экономические и социальные функции на локальном, национальном и глобальном уровне, и которое не причиняет ущерба другим экосистемам») (ссылка).
На практике применение этого стандарта, скорее всего, в целом будет способствовать сохранению существующей модели экстенсивного лесопользования со всеми присущими ей проблемами и недостатками, и скорее увеличению конфликтов между заинтересованными сторонами, чем их разрешению.
