9 ноября 2020 года официально опубликованы поправки к действующей Лесоустроительной инструкции — совершенно бестолковые и непрофессиональные, но при этом прекрасно иллюстрирующие положение дел в российском государственном лесоустройстве (в частности, в Минприроды, которое эти поправки утверждало и проталкивало, и в Рослесхозе и Рослесинфорге, которые эти поправки готовили).
Приказ Министерства природных ресурсов и экологии Российской Федерации от 12.05.2020 № 270 «О внесении изменений в Лесоустроительную инструкцию, утвержденную приказом Минприроды России от 29 марта 2018 г. № 122»
Документ по нынешним меркам относительно небольшой (десять страниц поправок плюс сам приказ на одной странице), и в основном состоящий из технических правок, приводящих Лесоустроительную инструкцию 2018 года в соответствие с накопившимися изменениями Лесного кодекса. Но есть и некоторое количество сутевых пунктов, которые как раз и демонстрируют очень наглядным образом положение дел и направления мысли в области подведомственного Минприроды лесоустройства.
В частности, авторы поправок решили внести в Лесоустроительную инструкцию определение малонарушенных лесных территорий. Этот термин исходно появился в России в конце 90-х годов прошлого века, и потом получил широкое распространение в мире (в англоязычном переводе — Intact Forest Landscapes) как биологии охраны природы, так и в различных прикладных областях типа добровольной лесной сертификации. Означает он крупные природные территории (площадью 50 тыс. га и более), не менее определенной ширины (в контур которых может быть вписана окружность диаметром не менее 10 км), не населенные, не фрагментированные антропогенной инфраструктурой, в пределах которых отсутствуют признаки интенсивной хозяйственной деятельности последних десятилетий (рубок, добычи полезных ископаемых и т.д.), но могут присутствовать так называемые «фоновые» нарушения (следы старых выборочных рубок — обычно более семидесяти лет, сенокошения, сбора грибов, ягод и т.д.). Конкретные критерии выделения МЛТ могут немного отличаться на региональном и глобальном уровнях, и занимают довольно много места — но в любом случае это именно территории большой площади, от 50 тыс. га до, в самых неосвоенных частях Земли, сотен миллионов гектаров.
Чиновники Рослесинфорга, Рослесхоза и Минприроды, видимо, вообще не понимая, о чем идет речь, ввели свое определение, согласно которому к малонарушенным лесным территориям относятся именно мелкие фрагменты заповедных лесных участков, одновременно с этим являющиеся местами обитания реликтовых и эндемичных краснокнижных растений и краснокнижных животных. А возможно, что какой-то умник подсказал им, что если определение малонарушенных лесных территорий в Лесоустроительной инструкции не будет соответствовать определению, принятому в стандартах лесной сертификации — то эти стандарты соблюдать будет не нужно. Если так, то умник ошибся: в худшем случае (или лучшем — с какой стороны смотреть) это может заблокировать выдачу каких-то новых сертификатов, но сертифицировать освоение МЛТ на том основании, что они не соответствуют новой лесоустроительной инструкции, не получится.
Кстати говоря, малонарушенные лесные территории являются главным и наиболее надежным хранилищем ранее связанного лесными экосистемами углерода, и их сохранение могло бы стать одним из трех связанных с лесом путей выполнения указа Президента Российской Федерации от 4 ноября 2020 года «О сокращении выбросов парниковых газов» (в котором, напомним, речь идет в том числе об учете максимально возможной поглощающей способности лесов и иных экосистем). Фактически действия Минприроды представляют собой саботаж этого указа — что, впрочем, случается не так уж редко.
Конечно, то, как авторы инструкции обошлись с малонарушенными лесными территориями — это скорее анекдот из жизни лесоустроительных динозавров, который вряд ли повлияет на что-то реальное, разве что кого-нибудь слегка запутает.
А вот новая редакция пункта 151 показывает, чем живут и мыслят лесоустроительные чиновники: как и полвека назад, бумажными картами, схемами и планшетами, и ключевое значение придают размеру этих карт, их полей, и точности зарамочного оформления. Напомним: у нас сейчас заканчивается второе десятилетие XXI века, массовое внедрение ЭВМ в советское и российское лесоустройство началось около пятидесяти лет назад, полный переход лесоустройства на использование разных типов электронно-вычислительной техники произошел почти сорок лет назад, а к 1 сентября следующего года Правительство РФ требует создать общедоступную электронную карту лесов России с оцифрованными материалами лесоустройства, интеграцией с ЕГРН, картами лесных участков, лесосек и т.д. Понятно, что кому-то будут удобны и традиционные бумажные лесные карты — но пусть этот кто-то в каждом конкретном случае и определяет, какие именно бумажные карты ему нужны. Опыт показывает, что если правительство думает о каких-то современных цифровых технологиях, а мысли профильных министерств и ведомств крутятся вокруг ширины полей на бумажных схемах — то современным технологиям вряд ли что-то светит. В лучшем случае создадут какой-то очередной «карго-культ»1 типа государственной инвентаризации лесов…
1 Карго-культ